Лаборатория.

It is no science station. It is the weapons lab.

Tie-fighter.

Компания вместе с котом, вернее, компания за котом, как стадо мамонтов, пронеслась мимо меня и Ценга, и исчезла где-то в глубине шинровского коридора. Издалека слышались только отголоски криков и хриплый истошный мяв.

• Пойдем, - Ценг положил мне руку на плечо, и я осознал, что неколько подзавис, вытаращившись в то направление коридора, где скрылась погоня. – Тут такое часто случается. Бывает и похуже, впрочем. Но эта тварь безопасная. Если только в когти ей не попадаться.

Ценг уверенно направился куда-то вперед по коридору. Мне оставалось только идти за ним.

• А что будет, если попасться ей в когти? – спросил я, чтобы хоть что-нибудь спросить.
• Да, обдерет, как все коты, я думаю, - пожал плечами Ценг. – Я же сказал, что он безопасный.

Мы подошли к одной из дверей и Ценг поднес руку к кодовому замку. Как правило, в такие кодовые замки которое служащие Шин-ры вставляют свою идентификационную пластиковую карту. Но в нашем случае дверь почему-то среагировала на импульс и без всякой карты. Она мигнула огоньками, забибикала и открылась.

Лаборатория впечатляла. Она выглядела именно так, как и должна выглядеть солидная научная лаборатория в голливудских фильмах или компьютерных игрушках. Мы оказались в огромном, в несколько этажей, круглом зале, в центре которого на помосте стояло сооружение из полупрозрачного пластика, сквозь которое проглядывала человеческая фигура. По периметру зала располагались металлические лестницы, ведущие к дверям, расположенным на разных уровнях.

Работа в лаборатории так и кипела. По лестницам бегали лаборанты с пробирками и пачками распечаток, большинство окон светилось и за ними виднелись ученые, занятые экспериментами, в полумраке угадывались вольеры с подопытными экземплярами.

Во мне проснулось профессиональное самолюбие. Какие кадры! Какая картинка! Это же готовый набор фотографий для рекламного буклета. Я бегал по залу, настраивая аппаратуру и присматривая самые удачные ракурсы и на одной из лестниц чуть не столкнулся со странной группой.

Группа состояла из двух лаборантов, тянувших в разные стороны большую рыжую собаку, похожую на нестриженного льва, которая огрызалась на них обоих.

• Сначала на дезинфекцию!
• Нет, сначала прививку. Против чумки.
• А я говорю – блошиный шампунь!
• Пока ты его до душа дотащишь, он и кони двинуть может! Не знаем мы, чего он там подцепил. Говорит – в космоконьон, к родственникам собрался. Знаем мы этот космоконьон. На ближайшей свалке, среди бродячих шавок!
• Сначала шампунь! Так и прыгают, гады! – он брезгливо отдернул руку от пышной львиной гривы, - И чего животному в вольере не сидится? И тепло, и светло, и кормят прилично, и эксперименты на тебе интересные ставят! Да я бы на его месте...
• А тебя бы на его место не взяли даже свинкой подопытной. У тебя биология не та. – Важно возразил второй лаборант и почесал репу. – Нет, все-таки против чумки. И вообще, нужно позвонить доктору Ходжо.

Пока я снимал эту сцену полета научной мысли, Ценг развернулся куда-то в сторону лабораторного лифта и бросил мне на ходу:

• Ну, ты как хочешь, а я пойду, а то у меня, пожалуй, батареи сядут.

И, как внезапное озарение, в ответ на его фразу в моей голове всплыл президентский план работы.

• Постой, а не подскажешь ли мне, где доктор Ходжо?
• Подскажу, - отозвался Ценг, - тебе на лифте на самый верх, и прямо. Наверное, сидит в одном из кабинетов за компьютером. На столе у него обычно бардак и заяц. Ты его по зайцу опознаешь.
• По какому еще зайцу, - недоуменно вытаращился я.

Но Ценг уже бодро пошел вверх по одной из лестниц, махая мне рукой на ходу. Пришлось опять идти в лифт. В лифте меня встретили веселящие взор надписи: “Доктор Ходжо – полный псих”, “Супертурки - суперпридурки” “Солджеры – это круто”. Первую надпись явно пытались стереть, но это не удалось, поскольку буквы были процарапаны в пуленепробиваемом пластике. Я заснял эти надписи, но уже не для рекламного буклета, а чтобы повеселить нашу редакцию.

Выйдя из лифта, я сразу же погрузился в процесс эксперимента. Конечно же, в качестве зрителя, а не экспериментатора. Почти сразу за лифтом я замети двух людей с какими-то приборами в руках, сосредоточенно наблюдающих за огромной драной половой тряпкой, плавающей внутри аквариума.

“Тряпка. Внутри аквариума. Вот ведь невидаль” - подумал я. - “Что они в ней нашли, в тряпке-то в этой?”

И, словно в ответ на мой вопрос, тряпка развернулась ко мне, и вытаращилась на меня всеми своими десятью глазами.

• Поосторожнее с ней, - предупредил меня один из наблюдателей, - она на вспышку может неадекватно отреагировать. В прошлый раз чуть стекло не разбила.

Я не стал испытывать терпение злобной тряпки, и только спросил у лаборанта:

• А не скажете, где тут доктор Ходжо с зайцем?
• А вам кто нужен – заяц или Ходжо? – как-то глумливо улыбнулся лаборант.

На этот раз я почесал репу. Судя по их интонациям, заяц был понятием многозначительным.

• Полагаю, что Ходжо.
• Ну, тогда вам прямо до последней двери. Не заблудитесь!

Я уже собирался открыть дверь, как из-за нее раздался недовольный мужской голос.

• Зайку, – мрачно продекламировал голос, – бросила хозяйка.

Голос умолк, по всей видимости, его хозяин что-то обдумывал.

• Под дождем остался зайка? – уныло спросил голос.
• Да будет вам, доктор Гаст, - ответил ему другой мужской голос, хрипловатый и прокуренный, - нельзя падать духом, мы с Лукрецией обязательно что-нибудь придумаем. С Ценгом не получилось – так еще что-нибудь замутим. Вы же нас знаете, мы – ваши достойные ученики.
• Мама? – удивился голос.
• Мы еще вместе горы свернем!
• Заиньке пора баиньки, - на сей раз в голосе прозвучала полная безнадежность.

“Дурдом какой-то, судя по фразам кто-то определенно либо действительно полный псих, либо большой любитель детской поэзии. А любитель детской поэзии на научном этаже – явление вряд ли здоровое.”

Я опасливо постучался в дверь. Никто мне не ответил. Тогда я на свой страх и риск заглянул в кабинет. Ничего страшного в кабинете не происходило. За компьютером сидел молодой человек в очках с длинными черными волосами, забранными в хвост. На его рабочем столе царил полнейший бедлам. По всей его поверхности были разбросаны распечатки, многие – с круглыми следами от чашки, и причудливыми кляксами от реактивов. Еще там была пепельница в виде огромной пузатой жабы с открытой пастью, полностью забитая окурками, и непосредственно чашка кофе, из которой время от времени прихлебывал хозяин кабинета.

В наименее замусоренном углу стола восседала мажорная механическая игрушка в виде пресловутого зайца. А вот и ответ на вопрос про детскую поэзию. Как же я мог забыть – эти зайцы произносят определенный набор фраз из заячьей тематики. Только голос у зайчика был какой-то странный, незаячий совсем. Наверное, сломалась игрушка, или... доктор Ходжо в ней что-то поменял.

• Доктор Ходжо, - осторожно начал я, подойдя поближе к столу. - Я Джон Коннор.
• А, что, - ответил Ходжо, не отрываясь от компьютера, - Джон? Какой Джон? Уже привели? Оперативно работаете, хвалю.
• Доктор Ходжо, я – Джон Коннор, - еще раз повторил я, более внятно и громко.

Не вылезая из компьютера, он на ощупь провел по мне рукой.

• Тааак, непорядок, почему до сих пор одет? – нахмурился ученый.

Я не знал, что ответить на этот вопрос, и на всякий случай сделал движение назад из-под его руки.

• Что ты тут прыгаешь? За что тебе Шинра деньги платит? Ну-ка раздевайся и быстро в аппаратную, там давно уже все готово.
• Удивительно, - громко и наставительным тоном произнес заяц. – Удивительно!
• Что вам удивительно, доктор Гаст? – недовольно спросил ученый, стуча по клавишам.
• Удивительно кушать хочется, - проговорил заяц сухо и без выражения.
• В смысле? – переспросил ученый. Он повернулся ко мне вместе с креслом и внимательно всмотрелся в мое лицо.
• А-а-а, - протянул он, - так вы Джон Коннор, журналист. Прощения просим! Сейчас я вас проведу в лабораторию. У нас есть одно выдающееся достижение – как раз для вашего репортажа.

Он встал из-за стола и уже собрался было идти, как заяц на столе внезапно подал голос.

• Сам дурак! – вдруг выдал заяц весьма недовольным тоном.
• А, доктор Гаст, простите! – в голосе Ходжо прозвучало искреннее раскаяние. - Ну конечно, мы вас возьмем.

Он подхватил зайца и бодро пошел вперед.

Конец третьей главы

Перейти к предыдущей главе
Содержание
Вернуться к списку